Неизвестный дневник

1

Он снова зовет меня - ее. Я не могу сопротивляться, она слишком долго ждала. Зверь сидел в клетке, зверь голодал... Этот голод пожирает изнутри. Если попробовал один раз - так тяжело остановиться. Даже если кажется, что уже все в прошлом...

2

Мэтт, зачем ты пробудил своего? Он спал, так было лучше. А теперь... Молись, чтобы он покинул тебя раньше, чем сведет с ума. Молись, чтобы пережить его голод и кровавую жатву.
Молись, чтобы забыть... Или не очнуться.
Жить с монстром в сердце и знать, что он творит - слишком страшно.

3

Он зовет ее, он хочет, чтобы она была рядом. Два монстра, нам могло бы быть хорошо. Охотиться рядом с ним, не искать больше кумиров, быть сильной, быть собой... Позволить себе снова отпустить Охотницу на волю.
Но я должна держаться. Если потерять контроль, если она сорвется - три моих дела покажутся детским лепетом.

4

Он предлагает мне мечту. Я не могу отказаться. Не могу... Я устала забывать половину себя.
Я устала поклоняться кому-то другому.
Устала убеждать себя, что не было того путешествия. Не было 1988-89 года. Не было огней в зимнем небе. И что в марте восемьдесятдевятого Вичбриджский туман не встречал меня на ступеньках поезда. Что я не обещала себе "еще разок, последний разок, я же ее давно заприметила..."

5

Думают, что загнали нас в угол. Меня! Ха. Умник всегда недооценивал Элис. Всерьез ожидал, что я буду сидеть и ждать, мы будем? Забыл, насколько велик этот дом?
Они стерегут пустую норку. А огонь уже подбирается сзади.

6

Я... Алиса. Я Алиса. Алиса... Я здесь, пишу, чтобы не потерять себя. Я Алиса, Алиса, Алиса... Я родилась 31 октября! Мой отец погиб, когда мне было три года! Я убила мать, когда мне было двенадцать! Я забыла это, когда мне было девятнадцать!
Я - Алиса. И Элис - тоже я.

7

Уговорила Мэтта уйти за продуктами. Сижу одна, и понимаю, что боюсь. Им нужна еда. Если уж мы стали Кукловодом, одним в двух лицах, нужно делать свое дело целиком и до конца. Мэтт ворчит, его Охотник не думает о том, чтобы жертвы выживали. Он просто хочет играть с ними.
Элис... Понимает.

8

Все же у нас с тобой получился замечательный маньяк, верно, Охотница? Размножаемся делением... Разделением своей тьмы с другими, обычными людьми. Новые маньяки - из-за тебя, Элис. Даже двое, если подумать. Мэтт насмотрелся на меня тогда, в цирке, и нашел в себе эту темную искру. Джон потерял семью... Я убила его семью. И он стал маньяком, правда, не таким, не нашим. Не правильным.

9

Слава кому-нибудь, здесь нет моих жертв. Рядом с ними я не смогла бы удержаться. Но огонь... Огонь и Джон Фолл.
Почему Охотница нервничает, когда я вижу тебя? Ты не похож на ее цель.
Это что-то глубже... Страшнее.
Я хочу это понять.

10

Сижу перед камерами. Джон Фолл там, внизу. Элис злобно ухмыляется. Она рада его боли, его страхам и слабости. Такое наблюдение немного притупляет голод... Но потом он разгорается с новой силой. Она кричит, что он должен умереть. Что сама ее суть, ее цель - убить его.

11

Откуда это во мне? Я знаю себя, и ее тоже. Зачем ей смерть Джона Фолла?
И я боюсь, что скоро мне станет не важно, откуда это. Мне просто нужно будет убить его. Иначе... Иначе что-то случится.
Знать бы, что.
Он спотыкается на ровном месте, оборачивается. Не могу отвернуться. Губы расплываются в ухмылке. Руки тянутся к микрофону, к рычагам ловушек - он стоит прямо на линии выстрела мушкета, придурок!
Как
Же
Сложно
Держаться!

12

Умник заметил. Подскочил, оттолкнул, сбив с ног. Вздох разочарования - не то во мне, не то рядом.
Мэтт смеется. Он все видел. "Убивать так просто скучно, Элис! Скоро будет кое-что получше, помнишь?"
Помню? Хорошая мысль.

13

Скармливаю воспоминания. Помнишь Солсбери? Да, Ясеневая улица, дом у реки. Диазепам, алые ленты Эм, бензин. Твоя красивая речь.
"Ты была очень плохой матерью, Мария. Ты украла детство у собственной дочери, ты напивалась и кричала на нее, позволяя своему мужу бить ее. Ты не дала своей дочери не грама заботы, вместо этого заставляя ее работать с ранних лет. Но больше ты не совершишь подобной ошибки, ведь больше ты не мать. Умри, Мария."

14

И ее фото на столе. И место в первом ряду, такое дорогое для нищей алкоголички, только чтобы посмотреть на сбежавшую дочь...
Она же ее любила, дура ты такая!
Элис, Элис, ну почему ты была так слепа? Ну почему...

15

Трикстер начал игру. У него прекрасно получается, и Охотница нежится в его темном свете, урчит. Подыгрывает. Он сильный, он равный для нее. Разве что чуть более неумелый. Мэтью, тебя не учили не играть с едой? И смеется. Висеть на плюще, оплетающем дом, свистнуть, когда станет опасно. Но они все - наши марионетки, наши жертвы, они топчутся в одной-единственной комнате и не смотрят в окно. Привыкли играть по правилам, а правила теперь - мы!

16

Тридцать пять литров на четырнадцать человек, тазик крови на одну девушку. "Хочешь вечную молодость, Мэтт? Тогда тебе нужна кровь только Дженни и Джона, вряд ли остальные подойдут." Шутки Элис. Она то со мной, то отдельно, как всегда, как было с детства. Но даже ей не нужна кровь их всех. Только Джона Фолла...

17

Хорошо, что Мэтт согласился дать им кровь из сборника. Так же веселее, правда? И больше шансов выжить. Только они все равно не станут с нами играть. Я же вижу все их переглядывания. Разве что Перо и мои последователи действительно попытаются наполнить чашу.
Джек кретин. Мы - не Джон! И если Элис не нужна кровь его брата, это не значит, что Мэтт не пережет ему горло в ответ на нечестную игру.

18

Господи, я не хочу!
Я. Не. Хочу.
Я никогда не оставалась рядом с жертвами.
Я не хочу причинять ему вред! Он не женщина, он не мать, он вообще ничего плохого...
Это не так уж больно. Я же обжигалась своими веерами. Просто шрам, ничего особенного.
Прости, Джим.